Mолодая сопрано в роли Лизы из "Пиковой" Чайковского как-то раз пропела с надрывом в третьем действии: "Уж Герман близится, а полночи все нет...". Дирижер при этом выронил палочку, струнная группа в оркестре начала вскакивать со своих мест, а мужской хор за кулисами, ожидая своего выхода, впал в такую истерику, что потом, на сцене, всех долго и мелко трясло. Я уже не говорю о состоянии т.н. "почтеннейшей публики".

Правда, в "Большом" смеха больше - на то он и Большой. По рассказам одного из наших хормейстеров - он там в свое время стажировался - в спектакле "ХОВАHЩИHА" (постановка 1956 года) на сцену выпускали настоящую живую лошадь. При "Большом" есть настоящая конюшня, где содержатся две реквизитные клячи - как раз для этих целей. Вообще-то вопрос о целесообразности использования лошадинной силы в оперных спектаклях стоял уже давно - в "Руслане и Людмиле", например, в сцене "О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями...", по полю среди тел убитых должна была тоскливо прогуливаться одинокая кобыла. В один прекрасный вечер гнедой захотелось не только прогуляться, как этого требовал "гениальный" режиссерский замысел, но и, pardon, "сходить", т.к. за час до спектакля добрая уборщится накормила ее куском сладкой плитки "ПРИВЕТ". В общем, на глазах у изумленной публики, тоскливая лошадь стала делать свое грязное дело, а артисты миманса, изображавшие "мертвые кости" как-то странно дергаться, брезгливо отряхиваться и отодвигаться от кобылы подальше. Особенно симпатично эта сцена смотрелась с галерки. Hу, да вернемся к "ХОВАHЩИHЕ". В конце оперы одного из стрельцов везут на казнь на телеге, запряженной одной из кобыл. Внезапно, у всего этого транспортного средства отпадают оглобли, лошадь мирно разворачивается и идет в сторону зрительного зала - в глаза ей бьет свет из софитов, так что она ничего не видит. У дирижера на голове волосы встают дыбом, но ничего сделать он не может и по этому продолжает махать. Вдруг лошадь спотыкается о рампу, падает на передние колени и большая ее голова оказывается в яме на уровне пюпитра гобоиста.

Гобоист, который ровным счетом ничего не видел - он в яме спиной к сцене сидит - безумно испугался и издал на своем инструменте нечто громкое и несуразное, отчего оркестр просто остановился и терпеливо ждал, когда сотрудники постановочной части наконец-то выволокут обезумевшее от страха животное из ямы. Публика в зале валялась со смеху ! Самое интересное, что не было возможности закрыть занавес.

А вот в Свердловской опере, сварливая певица, которая в тот вечер пела Тоску в одноименной опере Пуччини, по ходу действия должна была сигануть с башни, т.е. с небольшого возвышения - за сцену, на маты. Все было бы хорошо, если бы кто-то из обидившихся не подложил ей вместо матов батут. Hа глазах у публики Тоску вынесло над башней 7 раз, все это было с криком и раскинутими ногами. Оркестр побросал инструменты от хохота, а машинист сцены не смог закрыть зангавес. Так Тоска и прыгала. Говорят, что кто-то потом сел...

Интересно бывает ходить в оперу, когда на исполнение одной из партий приглашают солиста из-за рубежа. Так было в "Дон Жуане" Моцарта, когда на роль Дона Жуана пригласили западного немца. Партию ему написали по русски - латинскими буквами. В заключительной сцене он так вошел в роль, что забыл на каком языке надо петь и перешел на родной. Диалог между Каменным гостем и Доном Жуаном был очень заманчивым:

- Кам. гость: Кайся !

- Дон Жуан: Hа-а-а-йн !

И так три раза. Публика опять повеселилась.

А вообще все это можно вспоминать и вспоминать...

Как то раз Ф. Шуберт путешествовал по Малороссии и близ деревни Таракановки увидел дочь местного Головы, которая была весьма хороша собой. Подойдя к девушки херр Шуберт сказал по немецки:

"Сударыня, я еще не встречал в своей жизни девушку красивее Вас. По этому в Вашу честь я напишу Мессу. Скажите только, в какой тональности Вы хотели бы получить эту Мессу ?".

Девушка не поняла ни слова из того, что сказал ей маэстро и стояла потупившись. Местный кучер, наблюдавший эту сцену, свесился с телеги и сказал, обратившись к Шуберту: "Пустое дело, барин, це дура !"

Месса была написана в тональности C-dur.

Вот дом Боpиса Боpисовича. Это большой, кpасивый дом, у него есть даже подвал, в котоpом Боpис Боpисович очень любит плясать гопак и заниматься дpугими, не менее интеpесными, делами.

Больше же всего Боpис Боpисович любит сидеть в удобном, мягком кpесле, пить поpтвейн и читать Кама-Сутpу в оpигинале. Его гитаpа висит обычно на гвоздике над кpоватью, над гитаpой висит каpтина.

Иногда Боpис Боpисович выглядывает в окно и наблюдает за пpотекающей внизу жизнью. Надысь он такое увидел, что чуть не помеp от удивления...

Бывает, что от Боpиса Боpисовича начинает исходить сияние, и тогда он залезает под стол и тихо напевает себе под нос: "Лой Быканах..."

А когда пpиходит вечеp, и загадочные синие тени входят непpошенными гостями в его дом,Боpис Боpисович ложится спать, и снятся ему голубое небо и золотое Солнце над поpосшими цветущим веpеском холмами, и pазговаpивает он с pозными звеpями и птицами, и ангелы поют ему свои ангельские песни.

Одна диpижеpша pешила выстyпать сольно. Hаксеpила листочков с мyз.паpтиями для каждого мyзыканта и пpи пpиезде в какой-либо гоpод pаздавала эти листочки оpкестpy. А сама диpижиpовала. И вот в одном гоpоде, подходит к этой диpижеpше 2-й тpомбон из оpкестpа и пpиглашает ее на пpиpодy-шашлыки и пpочее пиво. Диpижеpша соглашается. И вот на пpиpоде, под пиво и шашлычки 2-й тpомбон зажимает ее в кyстах и слyжительница исскyства и диpижеpской палочки с yдовольствием отдается емy во всех мyзыкальных фоpмах. Потом,после совместного исполнения "оpгазм до-мажоpа" они вместе едyт на концеpт, блестяще его отыгpывают, коpоткая сцена на вокзале и диpижеpша едет пpодолжать гастpоли в дpyгой гоpод.И что же? После выстyпления к ней подходит 2-й тpомбон yже из совеpшенно дpyгого оpкестpа и повтоpяется истоpия с пивом-шашлыками,и тpахом под тенью леса. Диpижеpша едет в дpyгой гоpод, отыгpывает концеpт и опять к ней подходит 2-й тpомбон и пpедлагает...вот именно. Диpижеpша в pастеpянности начинает копаться в паpтитypе всех 2-х тpомбонов и на одном листочке,пpямо на нотном стане видит мелкyю надпись: "Диpижеpша ведется на пиво и шашлыки!"

Ох! Чего только не встречается в "музыкальной жизни" - еще одна невыдуманная история:

"Все началось с того, что я решил спаять примочку из раздела "Сделай сам", что на ЧипИнфо лежит...

Ночь первая (а когда ж еще-то паять семейному человеку?!) Собрал схемку на "макетке", пошел пробовать в комнату, а там сынишка на диване спит.

Включил я комбик-то, да в полутьме, да от слипаемости глаз забыл внешний динамик отключить. Надел наушники, ну и как дал по струнам! Пацан вскочил, как ошпаренный, да как заорет: "Па-па-аааа!" И лег опять. И даже глаза не открывал. Чего это ему приснилось, вот интересно?..

Ночь вторая. Почти все сделал. Приперся на кухню кот и принялся играть свисающими со стола проводками. И тут так некстати падает железная баночка со всякими детальками... Поняв, что дело плохо, котяра пытается удрать с кухни, по пути намотав на себя все проводки.

Естественно, моя платка и паяльник удирают вместе с ошалевшим котом. В результате - еще одна бессонная ночь...

День последний. Примочка наконец-то спаяна на макетке и принесена на репетицию. Внешний вид - ужасен. Стали песню разбирать, я в процессе игры подстраиваю звук, про пение даже забыл.

Сыграли. И тут музыкальный дядька, пришедший нас послушать, приколист по жизни, изрекает, показывая на меня:

- А че это у вас гитарист - уткнулся в свою ТАРЕЛКУ С ТАРАКАНАМИ и не поет, филонит?

Надеюсь, понятно, что он имел в виду под этой тарелкой?

А звук-то у примочки мне понравился. Хорошо так звукает, рекомендую..."

Случай, которые произошол на Пасху 1996 года, поставил под угрозу жизнь представителей творческой интеллигенции Киева - если можно умереть от хохота, то именно тогда нам представились наилучшие шансы.

Муж моей сестры пилит скрипочку в Национальной опере. Несмотря на громкое название сего учреждения, проблема с выплатой зарплаты там стоит очень остро, и практически все музыканты ищут какой-то дополнительный заработок. В основной своей массе они делятся на тех, кто играет по вечерам в ресторанах для бандитов и на тех, кто состоит в т.н. "оркестре жмуров" - то есть, играет на похоронах (преимущественно, тех же самых бандитов). Всем работам работа, но спиваются на ней в два счета.

Непосредственно перед Пасхой хоронили они одного кадра, который проживал в одном из "спальных районов" - в 16-тиэтажном доме, причем на 12-м этаже.

Когда уже собрались в полном составе безутешные родственники и друзья, подъехал автобус и венки с траурными лентами уже украшали ступеньки подъезда, когда музыканты уже взяли инструменты "на изготовку", в самый что ни на есть распоследний момент возникла маленькая техническая заминка.

Дело в том, что покойный был мужчиной очень высоким - под 2 метра, гроб был, естественно, еще больше, грузовой лифт оказался поломанным, а в пассажирский гроб, даже поставленный "на попа", не уместился бы ни в коем случае.

Наступила затяжная "рекламная пауза" - народ не знает, что делать, вдова нервничает, длительное время заняли поиски лифтера, но это ни к чему не привело, поскольку выяснилось, что лифт поломан очень всерьез и надолго.

Родственники-то ладно - куда они денутся, потерпят, а вот у музыкантов время лимитированное, посему им в утешение было выдано некоторое количество спиртного из поминочного запаса, и, удалившись в ближайший скверик, они постарались скрасить себе часы томительного ожидания. Тем временем оргкомитет похорон лихорадочно обсуждал, что делать. По лестнице гроб не снесешь, поскольку лестничные клетки многоэтажных домов, как известно, не предназначены для проносов гробов, не говоря уже о том, что нести его нужно, как минимум, шестерым, да еще и разворачиваться с ним на площадках. От причудливой мысли спустить гроб на веревках из окна тоже пришлось отказаться - во-первых, где достать веревки такой длины, во-вторых: ну как бы вам объяснить: вот представьте себе, что вышли вы на балкон, скажем белье повесить: и тут мимо вас, мерно покачиваясь на веревках, проплывает гроб: В общем, учитывая, что медлить далее уже нельзя, приняли единственное верное решение - взять усопшего под ручки и спустится с ним в лифте. Сказать легко, но вот только среди родственников и друзей добровольцев на роль труподержателя не нашлось. С другой стороны - посторонних привлекать не хочется, не давать же повод к лишним разговорам.

Словом, не нашли ничего лучшего, как обратиться к оркестрантам, которые втихаря наслаждались жизнью, усевшись под детскими грибочками. Хотя, как известно, музыканты и самый циничный народ, но услышав такую просьбу даже они несколько опешили. Дирижер легкомысленно предложил возложить эту миссию на главного наследника по завещанию, но шутка успеха не имела.

В общем, тромбонист Рома, будучи самый отчаянным (или самым пьяным), сжалился над бедными людьми и за некоторое скромное вознаграждение согласился спустится со жмуром в лифте, в то время как пустой гроб снесут по лестнице пешком. Друзья-музыканты, помогая им загрузиться в лифт, еще посмеивались насчет того, что дескать будет весело, если на каком-нибудь из нижних этажей лифт остановят на "подсадку". Рома тоже был довольно весел и бодрился как мог. Делов-то на три минуты.

Естественно, застрял и просидел в лифте полтора часа. В компании с покойником ему не было очень скучно. Тем более, что дабы воспрепятствовать падению окоченевшего трупа, его приходилось все время нежно обнимать за талию. "Я полюбил его, как родного" - рассказывает Рома в долгие зимние вечера за кружкой пива: Теперь вообразите: а) состояние Ромы, который, намертво застряв между восьмым и седьмым этажом, первые двадцать минут ревел белугой, колотился в двери и звал на помощь, потом обессилел и покорился судьбе. Когда его вызволили, он находился в состоянии, близком к каталепсии. На глазах его были слезы. Продлись весь этот кошмар еще хоть пять минут, и они бы получили второй труп, готовый к погребению (во фраке и с бабочкой). б) - состояние родственников, вдовы и многочисленной толпы любопытных, жадных до развлечений - будь то свадьба или похороны. После получасового напрасного ожидания в подъезде (ах, как же им все-таки хотелось обстряпать все тихо и незаметно), растерянные гробоносцы вышли с ПУСТЫМ гробом на улицу и предались панике. Установить, где именно находится лифт с драгоценным грузом, найти человека, способного починить лифт и спустить его вниз - все это заняло немало времени.

Дабы замять скандал и излечить от душевной травмы, в Рому влили щедрую порцию горючего. Эффект превзошел все ожидания. Он не только сообщил, что не имеет никаких претензий, но и готов честно выполнить свои обязанности тромбониста. О, зачем они, безумные, не отправили его домой.

Наверное, это были самые странные похороны во всей мировой истории.

Вообразите себе похоронную процессию, где безутешные родственники идут, закрывая лица платками и давясь от беззвучного хохота, оркестрантов, которые еле сдерживаются, чтобы не бросить инструменты и не повалится на землю в истерическом припадке, но все же кое-как пытаются играть "Траурный марш" Шопена: Особую прелесть произведению великого польского композитора придавало то, что тромбонист отставал ровно на два такта от остального оркестра, что привнесло в избитый шлягер совершенно новый, просто-таки авангардный оттенок. Все-таки им худо-бедно удавалось сдерживаться, пока на кладбищенской дороге им не повстречалась сухонькая старушка, ! которая, утирая слезы кончиком платка, сказала дребезжащим голоском: "Хлопци, вы так гарно граете:" После этого в составе оркестра остались только скрипачи, которым истерическое кудахтанье все же не мешало воспроизводить какое-то подобие звуков - в отличие от духовиков.

Дирижер же молча содрогался в конвульсиях. Во время панихиды Рома, будучи уже совершенно невменяемым, поскользнулся и упал в соседнюю яму, вырытую для чужого покойника. Скромное самоотверженное сердце: Не имея возможности выбраться, он все же не пожелал нарушить торжественность момента, и чтобы не подводить товарищей, продолжал играть свою партию. Постепенно все инструменты один за другим растерянно умолкали. Ситуация во вкусе Гофмана - тромбониста нет, а тромбон играет, причем звучание у него явно замогильное: Столпившись вокруг ямы, где скорчившись на дне, ничего не слыша, не видя и вряд ли уже хоть что-нибудь соображая, Рома продолжал увлеченно заниматься тромбонизмом, бесстыжие циники огласили обитель печали дружным, бодрящим хохотом, от которого несчастный, забытый всеми покойник, наверное перевернулся в своем гробу...